— Не могу.
— Ты можешь — сделай невозможное. Это вызов — ты сделаешь это?
— Я буду пытаться.
— Я не спрашиваю тебя, будешь ли ты пытаться. Ты сделаешь это?
— Да, я это сделаю.


Такой мысленный диалог я вела, пока в мозгу не щёлкнуло.
Вобщем так. Мне надоело здесь сидеть, сопли на кулак наматывать и валять ваньку. Я сегодня встала, сходила на укол, смиренно выпила все таблеточки, оделась. Встретила недоумённый взгляд Ленского. Сказала, что мне надоело и захлопнула дверь прежде, чем он мог ответить. Спустилась на первый этаж. Прошла охранный пост. И вышла на улицу. Свобода.
Без телефона. Я даже не вспомнила о нём. Нашла в кармане 300 рублей — мне хватит. Целый день я бродила по Архангельску. В какие только закутки меня не заносило. И так здорово — ни одного знакомого лица. Даже на набережной. Феноменально. Не удивляйтесь. Для меня это здорово. Сейчас.
Шла через дворы к памятнику Петра. Такие неживые дворы. И вижу, что около скамейки книга валяется. В таких ситуациях во мне всегда просыпается Гермиона Грейнджер. Ну нельзя книги бросать под лавки в грязь. Я подняла. Николай Козлов «Как относиться к себе и людям, или практическая психология на каждый день». Читала. Наверное года три назад дак точно. Хорошо пишет. Просто так.
Держала книгу в руках, думала, думала. Может её оставил кто-нибудь? Или забыл? А зачем под лавку в грязь бросать? Нехорошо. После 10 минут колебаний я решила её взять. Ну а что? Не пропадать же добру. Хотя возможно я скверно поступила. Может книгу кто-то оставил, она ему нужна. Вспомнит, вернётся, а книги и нет.
А знаете что? Плевать. Нечего ворон считать. Значит, не так уж и нужна была, раз забыл. Тем более под лавку, в грязь. И вообще, я за книгу порву.
К вечеру пошёл дождь и я зашла в кафе. Сидела, пила кофе и листала книгу. Он правда хорошо пишет. Выучить бы наизусть её — будет выход из почти любой ситуации на каждый день.
Опомнилась я часам к семи. Ленскому, наверное, там за меня по ушам хорошенечко надавали. Возвращалась в больницу по набережной. Как обычно играет музыка, народу много, веселье. Я люблю Архангельск. Особенно осенью. Жизнь вокруг бурлит, а ты отключаешься от всего происходящего вокруг, шагаешь по набережной, в руках книга, смотришь на Двину и осознаёшь, что являешься маленькой странной частичкой этой большой «границы снега, вечных льдов, столицы рек, лесов, болот...»
Ленский ошалело тряс меня, требуя объяснения, где меня носило целый день. А я улыбнулась и протянула ему книгу. Он сказал, что я сумасшедшая. Конечно, ему надавали по ушам за меня. Да и мама была — привезены вещи, которые я просила и записка: «Отхватишь по самое нехачу». На телефоне 16 пропущенных и 5 смс. Я счастлива.
Ленский, спустя час, зашёл в палату удостовериться, что я снова не сбежала. Переживает. Звал на чай. Когда я пришла, он улыбался. Я даже не думала извиниться. Просил рассказать, где меня носило. Я рассказала в подробностях и кивнула на книгу, просила прочитать. Он пообещал. И просил в следующий раз взять его с собой.
День прожит не зря. Я рада.